Love and do as you please
We Could Have Been
homin; pg
romance
6,528 words - это английских, русских - 5,981
оригинал
Как обычно - ничего не бечено, прошу сообщать об ошибках.
ХОМИН! Потому что этот пейринг медленно, но верно занимает место моего ОТП, по вполне очевидным причинам)))
А ещё хотелось перевести чего-нибудь низкорейтинговое.. вот)
читать дальшеСтакан лапши быстрого приготовления на портативном обогревателе. Такую жизнь теперь вёл Чанмин – старший сын, студент последнего курса, - теперь бездомный. Он сидел в гостиной, закутавшись в три кофты и два шарфа, сжимая руками стакан лапши в попытке согреться.
Здание было заброшено – совершенно новое и почти готовое к сдаче, но изъятое банком до того, как начались продажи жилья. Жилой комплекс был выставлен на аукцион, но в нынешних экономических условиях никто не начинал торги.
Не приходилось торговаться и Чанмину, нищему студенту по уши в долгах, одному из тех, кто влачил жалкое существование в ветшающем здании. Всю его собственность составлял спальный мешок и чемодан с одеждой, небольшой обогреватель и ноутбук. Из книг он сделал стол и пользовался фонариком, когда садилось солнце.
Он жил здесь в течение двух месяцев, и поначалу всё было не так уж плохо. Это было его спасением – в ситуации, когда нужно было отказаться или от общежития, или от университета, Чанмин не собирался пускать псу под хвост годы старательной работы только потому, что у него не нашлось денег на последний семестр. До него доходили слухи о студентах, поступивших так же – в городе хватало заброшенных зданий, и это даже напоминало детский лагерь, только было менее весело и более незаконно.
Но теперь, с приходом зимы, из-за отсутствия изолированных помещений и отопления, сходства с нормальной жизнью становилось всё меньше. Ветер бил в окна, заткнутые шаткими листами пластика вместо стёкол. Он доел лапшу и открыл учебник. Писать замёрзшими пальцами было трудно, но он много тренировался.
***
Три раза в неделю он ходил на занятия. Один раз в неделю был посвящён неоплачиваемой практике, другой – подработке в качестве ассистента преподавателя. Остальные два дня он проводил в университетской библиотеке, занимаясь подготовкой и написанием своей диссертации.
Помимо этого у него была подработка в небольшом супермаркете, где он должен был замещать сотрудников, которые не могли отработать свою смену. Это совсем немного, несколько часов вдобавок к его и без того забитому расписанию. Он не числился официальным работником – это было невозможно без постоянного адреса, - и менеджер платил ему из-под полы. Тоже незаконно, но Чанмин не возражал. Ючон был его другом, и он знал, что делает. Если он готов рискнуть ради Чанмина, то кто он такой, чтобы отказываться?
Не то, чтобы он хотел нарушать закон. У него просто не было выбора.
Всего один семестр, уговаривал он себя. Один семестр, и у него будет степень и законченное резюме. Он найдёт стабильную работу, нормальный дом, и тогда у него будет шанс пожить в своё удовольствие. Тогда всё будет хорошо.
Но того, кто сказал, что учёба в университете будет лучшим периодом в его жизни, Чанмин считал идиотом.
***
В одно субботнее утро он проснулся, дрожа от холода. По кромке окна намёрз приличный слой льда. Чанмин выругался. А ведь дальше будет только холоднее.
Солнце только показывалось из-за городских зданий, и он включил обогреватель. Он мог пользоваться им только днём, когда имел возможность в полной мере оценить его пользу. Нельзя было слишком часто пользоваться электричеством, иначе кто-нибудь мог заметить, что оно уходит в заброшенное здание.
На завтрак были сухие хлопья. Позвонила мама. Она не знала, где он живёт, знала только, что у него нет денег, чтобы приехать домой на каникулы. Через две недели будет Рождество. Последние две зарплаты с работы ассистентом он потратил на подарки семье. Мать отругала его за них.
- Я ведь знаю, что у тебя нет денег. Не надо было…
- Я хотел, - ответил он. – Ты отправила меня в университет. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.
Она цыкнула на него и спросила, как у него дела, как поживают его диссертация и его друзья. Он ответил на все его вопросы, кроме того, что был об обратном адресе.
- Скорее всего, я буду за городом. С друзьями, - соврал он. – Всё равно не смогу получить. Оставь их до лета, хорошо?
Хоть ей это и не понравилось, она согласилась. Он надеялся, что они ничего не станут ему покупать. Не то, чтобы у них самих были деньги на подарки.
Всё также закутавшись, он сидел над третьим томом «В поисках утраченного времени» Пруста, когда кто-то постучал в дверь. Он подскочил в момент, в диком ужасе. Вдруг это прислали кого-то из банка, чтобы проверить здание? Это могли быть охранники, или ещё хуже – полиция. Но потом тихий и неуверенный голос донёсся из-за двери:
- Здравствуйте?.. Есть т-тут кто-нибудь?
Никто никогда не стучался к Чанмину. Он поднялся и медленно двинулся к двери, словно в любой момент она могла распахнуться. Потом он обругал себя за глупость, шагнул вперёд и открыл дверь.
Его встретили маленькие глаза и улыбка, которая была такой яркой, что могла согреть его навечно.
- Привет… - парень набрался смелости произнести.
Чанмин уставился на него. Потом осознал, что пялиться, и попытался перестать. Не получилось.
- Привет?.. – выдавил он, чувствуя себя идиотом.
Парень снова улыбнулся.
- Я рад-д, наконец, кого-нибудь найти… Я живу, уф, ээ в комнате на в-втором этаже, - Чанмин жил на третьем. Он знал, что в здании живут и другие – бездомные люди, сумасшедшие бродяги. Этот парень вполне мог быть одним из них. Он не знал, что сказать.
Парень улыбался, не смотря на молчание Чнамина.
- Я знаю, что это странно з-звучит, но могу я войти? Я только нашёл это место, у меня немного одежды, и мой обогреватель с утра не работает, - выложил он, и Чанмин понял, что парень дрожит. Сам Чанмин был закутан в свои две кофты и три шарфа, плюс свитер и две пары носок, а Юнхо был одет в джинсы и худи. В вырезе его кофты Чанмин заметил мурашки, покрывающие всю видимую кожу. Да он, похоже, замёрз до полусмерти.
Наверное, он не должен ему доверять. Не должен впускать его. Но парень смотрел на него с такой надеждой, а Чанмин всегда вёлся на красивые глаза. Он открыл дверь пошире и заметил, как парень заметно расслабился от облегчения.
- Я Юнхо, к-кстати, - сообщил он, растирая ладони в относительном тепле комнаты.
- Чанмин. Вот, - он протянул ему ещё одну кофту. – Надень это, выглядишь так, словно вот-вот из кожи выпрыгнешь.
- С-спасибо. Я ненадолго, обещаю, и не буду тебя беспокоить, я п-просто не могу – я про то, холод, он просто…
- Я понимаю, - Ответил он, и это действительно было так. Он снова устроился на своей кровати, поглядывая на Юнхо с опаской несколько мгновений, прежде чем вернуться к чтению.
Юнхо забился в угол комнаты и сидел там тихо. Вскоре он перестал дрожать и откинул голову на стену. Когда Чанмин взглянул на него через час, тот спал.
- Странный парень, - вполголоса сказал он сам себе.
Где-то около полудня позвонил Ючон, попросил его отработать смену вечером. Чанмин согласился и повернулся к Юнхо. Он потряс его немного, чтобы разбудить.
- Эй, Юнхо-ши, - парень потянулся, его ресницы затрепетали. Чанмин приказал себе не пялиться слишком уж откровенно.
- Мм?
- Мне надо уходить, Юнхо-ши.
- О-ох, - произнёс парень, кивнув. Он поднялся. – Ну что ж, спасибо, что позволил мне остаться. Я очень тебе благодарен, ты не должен был…
- Не проблема, - ответил Чанмин. Это и в самом деле так – они здесь все в одной лодке. Юнхо, по крайней мере, был не похож на психа. – Оставь себе кофту. У тебя есть ещё одежда?
Юнхо покачал головой.
- Не. У меня немного вещей, если честно… Обогреватель только вчера купил в Гудвилле*. Просрал пять баксов, - он криво усмехнулся.
- Большинство розеток не работает. Поэтому я живу здесь, - пожал плечами Чанмин. Он покопался в своём чемодане и вытащил оттуда супер-длинный шарф и пару перчаток. – Возьми вот.
- Нет, Чанмин-ши, я не могу.
Чанмин всунул вещи в руки Юнхо.
- Возьми, пока не найдёшь чего-нибудь получше. Я не отдаю тебе это навсегда – заберу потом обратно. Помни, я знаю, где ты живёшь.
Юнхо рассмеялся по-настоящему, и Чанмин надеялся, что он не покраснел. У Юнхо был очень приятный смех.
- Спасибо, - искренне поблагодарил он и вышел за дверь, махая на прощание рукой по дороге. Чанмин задержал дыхание, одна, две, три секунды.
А потом побежал к двери, выглядывая в коридор. «Возвращайся, когда захочешь!» - хотелось крикнуть ему. Но Юнхо уже ушёл, завернув за угол к ступенькам.
***
Кроме вечерней, Чанмину в итоге пришлось отработать и «мёртвую» ночную смену. Это вызвало у него приступ раздражения вначале, хотя он знал, что не должен быть недоволен – больше денег. Помимо этого, смена была такой спокойной, что он всё равно провёл большую её часть за учёбой. Когда он вернулся домой, он был настолько уставшим, что всё, что ему хотелось – это упасть и уснуть.
Однако не больше, чем три часа спустя, раздался стук в дверь. Он заворчал и заставил себя встать, всё ещё полусонный. Даже не задумываясь, он распахнул дверь с раздражённым:
- Что?
Юнхо даже не успел опустить руку, которой стучался в дверь, и выглядел он смущённо.
- Ещё раз привет! – жизнерадостно произнёс он.
Чанмину подумалось, что никто не должен быть так весел в такое раннее утро. Не может быть, чтобы сейчас было больше семи утра.
- Юнхо-ши, - медленно выговорил он, вешая голову и открывая дверь.
Юнхо мялся на пороге:
- Я зашел в неудачное время?
- Всё нормально. Просто поздно лёг. Всё ещё уставший.
- Ой. Я могу уйт-ти, если…
- Нет, - ответил Чанмин. – Останься. Сейчас так холодно. Давай я включу обогреватель.
- Бо-ольшое спасибо! – улыбнулся Юнхо, и Чнамину вдруг стало намного лучше.
В конце концов, он снова заснул. Он урвал ещё пару часов сна, прежде чем его биологические часы разбудили его. Он никогда не был любителем подольше поспать. Открыв глаза, он не нашёл Юнхо в комнате. Он подумал, что тот ушёл, и удивился разочарованию, которое почувствовал.
А потом он услышал звуки из спальни, ритмичный «тум-тум-тум» топот ног. Он не ходил в ту комнату – обогревателя всё равно хватало только на одну, поэтому он понятия не имел, что Юнхо там понадобилось.
Потом он увидел Юнхо, выполняющего какие-то странные танцевальные упражнения посреди пустой комнаты.
Чанмин, понаблюдав, подумал, что может быть Юнхо всё же немного псих. Но привлекательный псих, без сомнения.
Он прочистил горло как раз в тот момент, когда Юнхо выполнял поворот-толчок бёдрами, и едва не подавился.
Юнхо резко развернулся:
- Чанмин-ши! Ты проснулся!
- Ага. Чем это ты занимаешься? – спросил он.
- Да я так просто… занимаюсь. Чтобы согреться, - ответил он. – Я танцор, и в этой комнате всё равно теплее, чем в моей, так что лучше заниматься тут… ты же не против, да?
Чанмин быстро кивнул:
- Конечно. Так значит, ты танцуешь?
- Да. Я жил при студии, где я преподавал. Но потом она обанкротилась, и… ну, ты знаешь, как это бывает. Потерял работу, потерял жильё…
Чанмин прогудел согласно.
- А что на счёт тебя? Если ты не против, что я спрашиваю.
- Студент последнего курса, - ответил он, качнув головой в сторону кучи книг в другой комнате. – Кредиты на обучение.
Юнхо чудно улыбнулся:
- Ты не больно-то словоохотлив, да?
Чанмин не изменился в лице, пожав плечами, но Юнхо всё равно рассмеялся. Чанмин подумал, что этот смех он мог бы слушать вечно.
***
Утром понедельника Чанмина ждала практика. Она начиналась в восемь утра в офисе в часе езды, но он был на остановке уже в половину седьмого.
Он работал в исследовательской компании, которая занималась проверкой фактов в книгах. Работа была скучной, но необходимой для Чанмина. Он надеялся, что она станет ступенькой к чему-то большему – продолжению обучения, полезным знакомствам или даже должности преподавателя на полной ставке в университете. Он хотел стать профессором. Он гений, в конце концов, - в литературе, истории, социологии, философии. Он учился всему этому и даже больше. Ничто не могло заинтересовать его сильнее, чем познание чего-то нового, исследование и анализ, знание предмета вдоль и поперёк.
Однако теперь всё, на что он надеялся, - это что эта компания наймёт его после окончания. Вполне возможно, что это будет самая близкая к академии позиция, которую он когда-либо займёт.
Дома он появился перед самым закатом, дыхание висло в воздухе белыми облачками. Он проскользнул в здание через задний ход и взбежал на третий этаж. На своей двери он обнаружил записку на липком листочке:
Чанмин прикусил губу, пытаясь не улыбаться при виде этого. Это просто смешно. Такая мелочь не должна делать его счастливым. Кроме того, его даже не будет здесь завтрашним утром. У него будет два семинара, которые займут весь день.
Он забрал листочек с собой.
Поев лапши, он отправился сразу в постель, где читал с фонариком, пока не заснул, книга осталась лежать открытой рядом с ним на подушке.
Уходя утром, он прилепил листочек обратно на дверь, добавив маленькую стрелочку в углу и сообщение на обратной стороне.
Когда вечером он вернулся домой, листочка на двери не было, но все его книги лежали на своих местах, обогреватель был выключен. Ничто не могло подсказать ему, приходил ли Юнхо.
В среду у него только одна пара с утра. Это последнее занятие семестра, и, как и положено старательному студенту, все его рефераты и курсовые были сделаны за неделю до окончания учёбы. Он вышел из комнаты с громким вздохом, разминая шею с хрустом.
- Эй, Чанмин! – позвал Джеджун позади него.
- Привет!
- У тебя последняя пара? У нас тоже. Мы с ещё несколькими друзьями собираемся пойти выпить, хочешь с нами? – предложил он.
Чанмин призадумался. С тех пор, как он съехал из общаги, он не виделся со многими своими друзьями. Ничем не занимался, помимо учёбы и работы. Но сейчас только полдень, и, если он пойдёт домой, возможно, он сможет застать Юнхо. Или найти его и позвать к себе. Сегодня, думал он, один из самых холодных дней.
- Не, - решил он. – Мне ещё нужно кое-что доделать…
- Уверен? – уточнил Джеджун. Он выглядел обеспокоенным. Он был один из немногих, кто был осведомлён о положении Чанмина.
- Я уверен, - Чанмин хлопнул его по плечу. – Иди, веселись в своё удовольствие и напейся в хлам. А потом позвони мне спьяну в три часа ночи и мы пообсуждаем Пруста и Даррела, и даже немного Джойса, если твой мозг это выдержит.
- Джойса мой мозг никогда не выдерживал, - рассмеялся Джеджун. – Ладно, но если ты хочешь пойти…
- Всё хорошо. Но спасибо всё равно.
- Обращайся! – он начал было уходить, но развернулся, добавив: - Ты едешь домой на каникулы?
Чанмин отрицательно покачал головой.
- Я возвращаюсь после Рождества и собираюсь закатить самую шикарную из всех шикарных Новогоднюю Вечеринку, и тебе лучше там быть!
- Ладно, ладно. Иди уже, потом поболтаем, - напутствовал он Джеджуна, а тот только улыбнулся и заторопился по своим делам.
Университет располагался в добром получасе ходьбы от жилого комплекса, и, даже не смотря на висящее в небе солнце, по дороге он замёрз. Ему даже привиделась пара снежинок. Он не имел никакого представления о том, что будет делать, если пойдёт снег.
***
Вернувшись, он нашёл Юнхо в своей комнате.
- Привет! – поприветствовал он Чанмина. Он пристроился у обогревателя с одной из книжек Чанмина на коленях. – Ты что, в самом деле это читаешь? Ты, должно быть, гений.
Чанмин втянул голову в плечи, пряча румянец в складках шарфа.
- Это для моего исследования. Она нужна для цитирования, не для чтения.
- Всё равно звучит заумно, - ответил Юнхо. – Разве учёба не должна была уже закончиться? До Рождества осталось чуть больше недели.
- Сегодня как раз был последний день.
Рот Юнхо приоткрылся в беззвучном «О-о».
- Ты, наверное, рад! Будешь праздновать?
Чанмин пожал плечами. Он задумался, как бы Юнхо отнёсся к тому, что он отказался встретиться с друзьями только из-за него. Вместо этого, он повторил свой ответ Джеджуну:
- Всё хорошо. Я, на самом деле, не очень-то люблю вечеринки, - добавил он, что было, в общем-то, правдой.
- Ну, надо же хоть немного отпраздновать! У тебя официально начались каникулы, и теперь… О! – парень вскочил, воскликнул, - жди тут! – и выбежал за дверь.
Чанмин вопросительно приподнял бровь ему вслед, но не пошёл за ним. Он устроился на том же месте у обогревателя, где раньше сидел Юнхо, и убрал книгу на место. Через пару минут парень вернулся, вежливо стукнувшись в дверь разок, прежде чем открыть её. В руках он нёс небольшую коробку.
- Достал это с помощью одного друга недавно. Он подрабатывает в супермаркете, и по их правилам, если коробка была вскрыта или повреждена, они выбрасывают их, даже если содержимое не пострадало. И вот, так как мой дорогой друг так необычайно добр, он жертвует такие коробки в Фонд Нищего Юнхо.
Он поставил коробку рядом с Чанмином, и студент заглянул внутрь. Там оказалось множество пакетиков с сушёной едой – кальмары, креветки, водоросли и тому подобное.
- Можем пировать вволю! – гордо объявил Юнхо. – Это самое меньшее, чем я могу отплатить за твою доброту.
Чанмин, покопавшись в коробке, выловил пакетик со своими любимыми каракатицами.
- Должен предупредить тебя, что я способен съесть куда больше, чем должен быть способен съесть обычный человек. Ты точно хочешь готов рискнуть этой едой? Потому что я совершенно точно мог бы съесть всё.
- Я уверен, что это во благо, - ответил Юнхо, усаживаясь напротив него.
- Продолжай в том же духе, и я никогда не позволю тебе уйти, - выпалил Чанмин.
И его тешила мысль о румянце, который, как ему показалось, он увидел на щеках Юнхо.
***
С тех пор, как начались каникулы, расписание Чанмина резко сократилось. Он всё также ходил на практику и отрабатывал смены в магазине, если подворачивались, но всё остальное время он был предоставлен самому себе. Он дал себе слово хотя бы три дня в неделю проводить в библиотеке, но остальное время он учился дома, не смотря на холод.
Юнхо приходил к нему утром каждого дня, который он проводил дома, и Чанмин был уверен, что он приходил и в остальные дни. Он знал, что Юнхо давно мог бы пойти и купить себе новый обогреватель, но Юнхо ни разу не поднимал эту тему, и Чанмин также не собирался это делать.
Трудно поймать новогоднее настроение, когда у тебя на носу сессия и ты практически бездомный. Одно дело – покупать подарки и слушать новогодние песни по радио, и совсем другое – действительно погрузиться в эти тёплые и уютные сахарные мечты. Не успел он опомниться, как наступили двадцатые числа декабря, а добрые феи так и не привнесли волшебства в его сны.
Другое дело – Юнхо. Хотя Чанмин предполагал, что феи посещают его круглый год, в последнее время он прямо-таки излучал новогоднее настроение. Чанмин не имел ни малейшего представления, чем он занимался днями и вечерами, но домой он всегда приходил, нагруженный разнообразными новогодними украшениями, новогодними свечками и сладостями.
- Как кто-то настолько бедный может достать такую кучу вещей? – недоумевал он, наблюдая, как Юнхо натягивает полоску мишуры вдоль неокрашенного потолочного плинтуса.
- Что я могу сказать? Я запасливый, - подмигнул Юнхо, обернувшись.
Они разделяли завтраки и обеды, а когда Чанмин учился, Юнхо танцевал, разворачиваясь и раскачиваясь в другой комнате, не смотря на холод. В перерывах между этим они разговаривали – или, скорее, Чанмин слушал, а Юнхо рассказывал обо всём, что приходило ему в голову.
Чанмин быстро понял, что этот парень – один из самых разговорчивых людей, которых когда-либо встречал Чанмин, и один из самых открытых. Он рассказывал Чанмину о танцевальной студии, своих любимых песнях, людях, с которыми он встречался, о старушке-соседке, которая была его лучшим другом до семи лет. Рассказал и о том, что он не в первый раз оказался на улице.
- Я жил под мостом где-то полгода, - тихо поведал он.
Чанмин не был уверен, стоит ли ему утешать Юнхо. Вместо этого он подшутил:
- Почему же ты тогда так неприспособлен к такой жизни? Твоё пальто слишком тонкое.
Юнхо тускло улыбнулся:
- Для меня это было большой неожиданностью. Я уничтожил всю свою «уличную» одежду в первый же раз, как смог заплатить за съём жилья, просто чтобы доказать себе, что я никогда не вернусь к этой жизни. Глупо, наверное, правда?
- …нет, вовсе нет.
- Ну, в общем… одна вещь, которую я понял, живя такой жизнью – это что ты можешь рассчитывать на других людей. Особенно таких же, как мы – им можно доверять, потому, что тебе нечего терять. Точно так же, как и им.
- В этом есть смысл, - согласился Чанмин. По этой же самой причине он впустил к себе Юнхо – ну, это помимо его симпатичного личика, конечно.
И, пусть он никогда этого не признает – даже наоборот, отрицает, шутливо жалуясь, что Юнхо мешает ему и отвлекает его от учёбы, - на самом деле слушать Юнхо завораживающе. Чанмину нравится тембр его голоса, лёгкий акцент, с которым он разговаривал и жестикуляция, которой сопровождались его слова. Его увлекало изучение черт лица Юнхо, то, как двигаются его губы или то, как его глаза становятся ещё меньше, когда он улыбается.
Поэтому он был обескуражен, когда Юнхо, наконец, попросил его рассказать о себе.
- Обо мне?.. Я просто… - неудачлив. Напуган. Одинок. Начинаю приходить в отчаяние. Начинаю влюбляться в тебя. – Я просто студент.
Вновь понедельник, двадцать первое – очередной день в календаре. Час назад он вернулся домой с практики, и они сидят бок-о-бок на спальном мешке Чанмина, прислонившись к стене. Чанмин копирует заметки из книги с ноутбуком на коленях, а Юнхо доедает еле тёплую чашку лапши.
- Ц, ты не можешь отделаться так просто, - произнёс Юнхо, пихая Чанмина плечом. – Я, можно сказать, всю свою жизнь тебе рассказал!
Чанмин задумчиво пожевал губу. Он не очень-то любил говорить об этом. Он просто хотел бы продолжить жить своей жизнью, закончив поскорее с этой её стадией. Но, как и сказал Юнхо – что ему терять?..
- Я хотел получить докторскую степень, - начал он. – И все говорили, что я с лёгкостью это сделаю. Я даже перескочил класс в старшей школе. Но у моей семьи едва были деньги, чтобы помочь мне с бакалавриатом. Когда я собрался учиться дальше, они поддержали меня во всём – кроме денег.
- Лишили тебя финансирования? – непонимающей спросил Юнхо.
- Нет. Они и сейчас посылают мне деньги, когда могут… но плата за обучение слишком высока для них. У меня есть финансовая поддержка и займы, но они не бесконечны, верно? А что на счёт тебя? Ты даже не упомянул родителей в этой «всей своей жизни».
Юнхо криво усмехнулся. Чанмину начало казаться, что это его привычка.
- А меня вот лишили финансов. Отец хотел, чтобы я стал профессионалом, мне же хотелось танцевать. В один прекрасный день я не выдержал и ушёл из дома. Прожил под мостом… потом мне подвернулась возможность работать в студии – и я воспользовался этим.
- Удачная была возможность, - сочувственно пошутил Чанмин.
Но Юнхо не засмеялся на этот раз. Он повернулся к Чанмину, взгляд серьёзный, подбородок гордо вздёрнут:
- Я не жалею о своём решении. Я делал то, что люблю – и, так или иначе, я найду другую работу, и продолжу этим заниматься.
Чанмин обдумал его слова, выдержав его взгляд.
- Что ж, хорошо, - сказал, наконец, он. После чего развернулся к своей книге и ноутбуку, переписывая мелкий шрифт дрожащими пальцами.
Юнхо сидел рядом, напрягшись, но уже через несколько минут расслабился. Он выловил лапшу палочками отвлечённо, и поставил стакан на пол. С тихим вздохом он ссутулился, устроившись головой на плече Чанмина.
Чанмин взглянул на его спутанные тёмные волосы и повторил его вздох.
- Мы тут не навечно, - сказал он, пытаясь в это поверить.
- Ага.
Чанмин помялся мгновение, прежде чем прислониться слегка, достаточно, чтобы почувствовать мягкие пряди щекой.
- Хочешь куда-нибудь пойти завтра? – прошептал он.
- Мм?
- Мы с тобой. Куда-нибудь в тепло. Не здесь.
Он почувствовал, как Юнхо улыбнулся ему в плечо.
***
Они отправились в местный торговый центр. Большой, закрытый и забитый покупателями, выискивающими в последнюю минуту самый идеальный подарок. Они избегали заходить в магазины, бродя по торговым галереям и разглядывая вещи, которые ни один из них не мог себе позволить. Юнхо пускал слюни на последнюю модель смартфона, совмещающую в себе плеер, камеру и КПК, и Чанмин дразнил его мягко.
Потом его осенило:
- У тебя вообще есть телефон? – он никогда не видел Юнхо с телефоном.
Юнхо на мгновение отвёл глаза.
- Неа. Вернее, он есть у меня, но он бесполезен, потому что я всё равно не могу платить за услуги связи.
- Ох, - произнёс Чнамин, нащупывая свой телефон в кармане. По какой-то причине он чувствовал себя виноватым. – У моего нет ни камеры, ни плеера.
- Да?
- Я заложил свой айпод ради учебника по социологии два года назад, - сказал он. – И у меня никогда не было камеры. Но я очень люблю фотографировать. И слушать музыку.
Юнхо надул щёки и выдул резко воздух, отчего пряди его чёлки разлетелись в стороны:
- Однажды! – воскликнул он. – Когда мы будем богаты и уважаемы, я куплю тебе всё это. Но себе я хочу самый крутой телефон. Лимитированный выпуск, международные услуги, золотую антенну – усёк?
Чанмин рассмеялся, но резко замер, когда Юнхо уставился на него широко открытыми глазами.
- Что?
- Первый раз слышу, как ты смеёшься, - ответил тот. – Тебе стоит делать это почаще.
Чанмин хитро улыбнулся:
- Я все время смеюсь над тобой, когда ты не видишь.
- Эй!! Как жестоко! – воскликнул танцор, хватаясь за сердце для большего эффекта. – Умереть от неуважения, что за судьба…
Он притворно заплакал и Чанмин ощутил непрошенное смущение из-за взглядов, которыми одаривали их прохожие. Он схватил Юнхо за руку и потащил его за собой, ворча.
- Не удивительно, что ты бездомный, ты, должно быть сумасшедший, чудак!
- Говорю вам, он безжалостный!
Чанмин тащил его за собой до самого книжного магазина. Он всё равно хотел зайти сюда, и в магазине достаточно тихих уголков, чтобы спрятать там Юнхо. Он оставил его в отделе с мангой, и тот уселся на пол со случайным томиком в руках, а сам Чанмин отправился исследовать магазин. Он мог находиться здесь часами, просто бродя по магазину и дотрагиваясь до книжных корешков, представляя, что происходит за обложками книг, между плотных страниц.
Он бродил по отделу биографий, вытянувшись на носочках за книгой на самой высокой полке, когда пара рук обняла его, спуская вниз. Он развернулся, и это был Юнхо.
- Заскучал? – спросил Чанмин, игнорируя трепет в груди.
- Меня прогнала группа школьниц, - надулся Юнхо, опуская подбородок на его плечо. Чанмин немного сгорбился, чтобы ему было удобнее. – Пойдём?
- Хорошо.
***
Около полуночи в ночь перед Кануном Рождества, Чамнина разбудили чьи-то вопли. От шока сон моментально улетучился, и он запутался в своих покрывалах, пока до него не дошло, что это просто другой бездомный. Он не врал, когда говорил, что в здании живут сумасшедшие.
Он попытался заснуть снова, но услышал частый стук в дверь. Вопли продолжались откуда-то снизу, и он знал, что это не может быть никто, кроме Юнхо.
- Входи! – позвал он.
Юнхо быстро вошёл, завёрнутый в покрывало. Его дыхание было видимым – обогреватель был выключен. Чанмин жестом подозвал его, и Юнхо без стеснения подошёл и улёгся рядом с Чанмином. Он был одет в кофту, которую Чанмин дал ему в первый день знакомства.
- К-какого хрена это было?
- Один из других бездомных, - прошептал в ответ Чанмин. Крики стали хриплыми – резкие, пронзительные звуки, леденящие сердце. – Почти половина бездомных страдает расстройствами психики, в основном, шизофренией… так что иногда ночи бывают и такими, хотя с последнего раза прошло много времени.
- Господи, - так же шёпотом отозвался Юнхо. – Мне кажется, это в с-соседней с моей комнате. Я думал, что он умирает.
- Может, он тоже так думал, - пробормотал Чанмин. Он приучил себя думать, что это не его дело, но это всегда было непросто. Когда он в первый раз услышал подобные крики, он был так напуган, что спал ночью, привалившись к двери, чтобы своим телом перегородить вход любому, кто попытается войти. – Наверное, скоро это прекратиться. Если захочешь, можем пойти, проверить, как он…
- Н-нет, всё нормально, - быстро ответил Юнхо. – Так холод-дно. Как ты не мёрзнешь? Почему не включаешь обог-греватель?
- Слишком большой расход электричества. И я уже привык. – Он замолчал на мгновение, слушая стук зубов Юнхо. – Эй, иди сюда.
- А? – спросил было Юнхо, но Чанмин уже вытянул руку, чтобы подтащить его под ворох одеял. Он обнял его, растирая рукой через ткань кофты. Они лежали лицом к лицу, и воздух вокруг них постепенно согрелся.
Они не заговаривали снова, пока крики не стихли, сменившись слабыми стонами, а после – тишиной. Тишина была не менее беспокойной.
- Ты хороший человек, Чанмин-а, - медленно выговорил Юнхо в тишину. Он повозился, устраиваясь поудобнее, и взглянул на младшего сонными глазами. – Я раз, что постучался в твою дверь.
- И я рад, что ты постучался, - тихо ответил он. Игнорировать трепет в груди было в этот раз намного сложнее. Ему трудно было поверить, что прошла всего неделя. Неожиданный стук в покосившуюся дверь в комнату, которая должна была оказаться пустой, изменил жизнь Чанмина навечно. Он крепко зажмурился, чтобы набраться смелости сказать то, что ему хотелось сказать.
- Ты делаешь всё терпимей, - произнёс он так тихо, что был не уверен, издаёт ли он какой-то звук. – Юнхо… - он открыл глаза.
Глаза Юнхо были закрыты, дыхание – ровным. Он заснул. Чанмин сглотнул и закрыл глаза, желая заснуть так же быстро.
***
Когда он проснулся утром, Юнхо ушёл. На чашке кукурузных хлопьев у изголовья он нашёл клейкий листочек с запиской.
Чанмин подавил в себе чувство разочарования. Юнхо не будет, поэтому нет смысла тратить день впустую. Библиотека должна быть всё ещё открыта, и в последнее время он не был там так часто, как следовало бы. Ему казалось, что он даже просрочил одну из книг. Его книги никогда не бывали просрочены.
Он из тех людей, что с головой уходят в учёбу, и, придя в библиотеку, он надеялся, что будет работать весь день. Вместо этого его голову занимали мысли о Юнхо и «увидимся позже!». Он не понимал, почему его так задел уход Юнхо – этого не должно было случиться. Не то, чтобы между ними что-то произошло. Не то, чтобы это что-то значило. Мы знакомы всего неделю, напомнил он себе.
Но сегодня ведь Канун Рождества, подумал он. И позволил себе надеяться. Как глупо.
Около четырёх он сдался и принялся собирать книги, и тут ему позвонили. Звонил Ючон. Магазинчик будет работать всю рождественскую ночь, и, неизбежно, что кто-то из работников не захочет выходить. Чанмину понадобилась всего минута, чтобы согласиться.
***
Когда он вернулся, Канун Рождества уже прошёл. Наступило Рождество, и было оно тёмным и холодным. Он и не знал, чего ещё ожидал – всё было так же, как и всегда, когда он поздно возвращался со смен, но в этот раз из-за контраста между празднично украшенными домами и улицами и его собственным одиноким, заброшенными зданием он чувствовал себя куда более грустным.
Он взглянул на пустые окна. Как же он не хотел идти внутрь! Но ведь больше ему некуда было пойти.
Тяжёлыми шагами поднялся он по лестнице, и с тяжелым сердцем вошёл в комнату. Внутри было пусто, и он забрался в спальный мешок, не снимая одежды. Сверху он натянул запасное одеяло, но, как бы он не старался, холод не желал покидать его тело.
***
Стакан лапши быстрого приготовления на портативном обогревателе. Мать позвонила поздравить его с Рождеством, передав телефон отцу, сестрам, дядьям и тётушкам, и всем, кто оказался дома в Рождество. Он получил пару сообщений с поздравлениями от друзей, а Джеджун даже позвонил ему. Они поговорили недолго, Чанмин не стал занимать своего друга, после того, как услышал смех на заднем плане.
Юнхо, наверное, тоже с друзьями. То, что он бездомный, не значит, что у него нет жизни. Друзья, места, где его ждут. С чего бы ему оставаться здесь в Рождество? Чанмин не винил его.
Надев пару митенок, он согнулся над столом с книгами, подписывая заметки на полях журнала с обзором эссе по истории, загибая уголки страниц, которые могли бы пригодиться ему в написании диссертации. Когда от холода начало сводить руки, он достал книгу – ту самую, которую он купил в книжном магазине, когда ходил туда с Юнхо.
Это обычный мистический роман, один из тех, что нравились Чанмину, но он никогда не читал их, потому что на это не было времени. Но хэй, сейчас ведь Рождество. Самое время сделать перерыв. И на некоторое время книга заняла его мысли. Только на некоторое.
К моменту, когда солнце начало опускаться за горизонт, ему было тошно от вида комнаты и от холода. Он встал и начал двигаться, чтобы разогнать кровь по телу, проходя по комнатам, которыми он никогда не пользовался. Он почти зашёл в ту, где обычно занимался Юнхо, но в последний момент развернулся и вышел за дверь.
Он направился вниз по улице, мимо здания, и продолжил путь, пока не начал тяжело дышать и ноги не заболели. Он хотел бы иметь возможность никогда не останавливаться, никогда не возвращаться в это богом забытое здание к своей ужасной жизни.
В итоге он оказался в маленьком кафе, где потратил пару долларов на чашку восхитительно тёплого кофе. Он сжимал её в ладонях, покрытых мозолями от письма и потрескавшимися от холода. Эти ладони он ненавидел.
Кафе закрывалось рано – разумеется, ведь это Рождество, это ожидаемо. Бариста ласково улыбнулась ему, выпроваживая его за дверь:
- Ступайте, разве вы не заставляете кого-то ждать? – сказала она, не осознавая жестокость своих слов. Один только Чанмин ждал – кого-то, чего-то, чего угодно лучше того, что у него было.
Но.
Возможно, пришло время это изменить.
***
Он не помнил, как дошёл обратно, но помнил каждое ощущение, каждое мгновение стука в дверь. Холодный воздух в лёгких, ощущение, как костяшки пальцев стукаются о грубое дерево, отдаваясь дрожью в руке и эхо, разносящее звук по коридору.
Он даже не был уверен, принадлежит ли эта комната Юнхо. Но она на втором этаже, рядом с той, откуда, похоже, разносились крики той ночью. И он может попробовать постучаться и в другие двери…
Но порой эта отстойная жизнь удивляла даже его. Знакомый голос позвал из-за двери, и он отворил дверь, только чтобы замереть в шоке при виде открывшегося ему зрелища.
- Привет, - сказал Юнхо с кривой улыбкой. Он сидел на простыне, расстеленной на полу, и перед ним стоял шикарный ужин. Он дрожал, как всегда, но повсюду были свечи – на окне, на полу, - и они заливали комнату мягким золотым сиянием. – Добро пожаловать.
Чанмин уставился на него, и улыбка Юнхо дрогнула. Он опустил взгляд и переплёл пальцы на руках.
- В-всё это прошлой ночью я подготовил у тебя в комнате, но ты, эх, так и не пришёл, и я распереживался, может, ты уехал домой или ещё что-то… И я подумал, что это не должно пропасть… Я как раз собирался с-съесть всё это сам! – добавил он с деланным весельем.
Чанмин закрыл дверь и нерешительно присел на покрывало.
- Выглядит здорово.
- Ага… достал это через своего друга из магазина. Достал всё, что у тебя должно быть… Всё уже, конечно, остыло, но…
- Я уверен, что это вкусно, - ответил Чанмин. – Я съел бы всё это, даже если это было бы не так.
Юнхо рассмеялся и Чанмин подумал, что прошло всего два дня, а он уже соскучился по этому смеху. Прошло всего две недели, а он уже влюблён.
- Весёлого Рождества, - тепло произнёс Юнхо.
- Весёлого Рождества.
Они с наслаждением ели в тишине. Это не самый великолепный рождественский ужин – индейка слишком промаслилась, и они не смогли достать из банки клюквенный соус. Но Чанмину казалось, что при свете свечей Юнхо выглядит прекраснее, чем когда-либо, и уже это является достаточной причиной для того, чтобы считать это Рождество одним из лучших.
Они доели полузамёрзший яблочный пирог и Юнхо широко ему улыбнулся:
- Как я и сказал, не самый лучший ужин.
- Всё было замечательно, - ответил Чанмин. Потом сглотнул и сделал глубокий вдох. – Я х-хочу поблагодарить тебя, - и дрожь в его голосе в этот раз не имела никакой связи с холодом.
- Да не за что, - покачал головой Юнхо.
- Не за ужин. За всё… за всё остальное. Я не думал, что когда-нибудь в самом деле смогу… - он оборвал себя, не зная, как лучше сформулировать. – Я.. у меня уже давно не было причин надеяться. Я ожидал, что это Рождество будет просто ещё одним жалким днём в череде ему подобных. Это… лучший подарок, о котором я мог бы мечтать. Поэтому спасибо тебе.
Юнхо скользнул к нему, и Чанмин почувствовал исходящее от него тепло. Юнхо приобнял его за плечи.
- Думаю, это самая длинная фраза, которую я от тебя слышал!
Чанмин рассмеялся через комок в горле:
- Каждое слово – правда.
- Я знаю, - тихо сказал Юнхо. – Не знаю, что сказать…
Чанмин поцеловал его, чтобы ему не пришлось подыскивать слова.
Отстранившись после момента нежности, он взглянул в глаза Юнхо, ожидая.
Свет свечей отражался в его тёмных глазах. Чанмин задержал дыхание на одну, две, три секунды…
И Юнхо засмеялся, прильнув, чтобы оставить легкий поцелуй в уголке губ Чанмина, одновременно дотягиваясь до его руки, чтобы взять её своей. Стало так тепло и чудесно, и Юнхо мягко улыбнулся:
- Неплохая идея, преподнести себя в подарок, - сказал он, касаясь своим виском виска Чанмина, смех белыми облачками повис в воздухе. Они оба улыбались.
А на улице не шёл снег.
homin; pg
romance
6,528 words - это английских, русских - 5,981
оригинал
Как обычно - ничего не бечено, прошу сообщать об ошибках.
ХОМИН! Потому что этот пейринг медленно, но верно занимает место моего ОТП, по вполне очевидным причинам)))
А ещё хотелось перевести чего-нибудь низкорейтинговое.. вот)
читать дальшеСтакан лапши быстрого приготовления на портативном обогревателе. Такую жизнь теперь вёл Чанмин – старший сын, студент последнего курса, - теперь бездомный. Он сидел в гостиной, закутавшись в три кофты и два шарфа, сжимая руками стакан лапши в попытке согреться.
Здание было заброшено – совершенно новое и почти готовое к сдаче, но изъятое банком до того, как начались продажи жилья. Жилой комплекс был выставлен на аукцион, но в нынешних экономических условиях никто не начинал торги.
Не приходилось торговаться и Чанмину, нищему студенту по уши в долгах, одному из тех, кто влачил жалкое существование в ветшающем здании. Всю его собственность составлял спальный мешок и чемодан с одеждой, небольшой обогреватель и ноутбук. Из книг он сделал стол и пользовался фонариком, когда садилось солнце.
Он жил здесь в течение двух месяцев, и поначалу всё было не так уж плохо. Это было его спасением – в ситуации, когда нужно было отказаться или от общежития, или от университета, Чанмин не собирался пускать псу под хвост годы старательной работы только потому, что у него не нашлось денег на последний семестр. До него доходили слухи о студентах, поступивших так же – в городе хватало заброшенных зданий, и это даже напоминало детский лагерь, только было менее весело и более незаконно.
Но теперь, с приходом зимы, из-за отсутствия изолированных помещений и отопления, сходства с нормальной жизнью становилось всё меньше. Ветер бил в окна, заткнутые шаткими листами пластика вместо стёкол. Он доел лапшу и открыл учебник. Писать замёрзшими пальцами было трудно, но он много тренировался.
***
Три раза в неделю он ходил на занятия. Один раз в неделю был посвящён неоплачиваемой практике, другой – подработке в качестве ассистента преподавателя. Остальные два дня он проводил в университетской библиотеке, занимаясь подготовкой и написанием своей диссертации.
Помимо этого у него была подработка в небольшом супермаркете, где он должен был замещать сотрудников, которые не могли отработать свою смену. Это совсем немного, несколько часов вдобавок к его и без того забитому расписанию. Он не числился официальным работником – это было невозможно без постоянного адреса, - и менеджер платил ему из-под полы. Тоже незаконно, но Чанмин не возражал. Ючон был его другом, и он знал, что делает. Если он готов рискнуть ради Чанмина, то кто он такой, чтобы отказываться?
Не то, чтобы он хотел нарушать закон. У него просто не было выбора.
Всего один семестр, уговаривал он себя. Один семестр, и у него будет степень и законченное резюме. Он найдёт стабильную работу, нормальный дом, и тогда у него будет шанс пожить в своё удовольствие. Тогда всё будет хорошо.
Но того, кто сказал, что учёба в университете будет лучшим периодом в его жизни, Чанмин считал идиотом.
***
В одно субботнее утро он проснулся, дрожа от холода. По кромке окна намёрз приличный слой льда. Чанмин выругался. А ведь дальше будет только холоднее.
Солнце только показывалось из-за городских зданий, и он включил обогреватель. Он мог пользоваться им только днём, когда имел возможность в полной мере оценить его пользу. Нельзя было слишком часто пользоваться электричеством, иначе кто-нибудь мог заметить, что оно уходит в заброшенное здание.
На завтрак были сухие хлопья. Позвонила мама. Она не знала, где он живёт, знала только, что у него нет денег, чтобы приехать домой на каникулы. Через две недели будет Рождество. Последние две зарплаты с работы ассистентом он потратил на подарки семье. Мать отругала его за них.
- Я ведь знаю, что у тебя нет денег. Не надо было…
- Я хотел, - ответил он. – Ты отправила меня в университет. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.
Она цыкнула на него и спросила, как у него дела, как поживают его диссертация и его друзья. Он ответил на все его вопросы, кроме того, что был об обратном адресе.
- Скорее всего, я буду за городом. С друзьями, - соврал он. – Всё равно не смогу получить. Оставь их до лета, хорошо?
Хоть ей это и не понравилось, она согласилась. Он надеялся, что они ничего не станут ему покупать. Не то, чтобы у них самих были деньги на подарки.
Всё также закутавшись, он сидел над третьим томом «В поисках утраченного времени» Пруста, когда кто-то постучал в дверь. Он подскочил в момент, в диком ужасе. Вдруг это прислали кого-то из банка, чтобы проверить здание? Это могли быть охранники, или ещё хуже – полиция. Но потом тихий и неуверенный голос донёсся из-за двери:
- Здравствуйте?.. Есть т-тут кто-нибудь?
Никто никогда не стучался к Чанмину. Он поднялся и медленно двинулся к двери, словно в любой момент она могла распахнуться. Потом он обругал себя за глупость, шагнул вперёд и открыл дверь.
Его встретили маленькие глаза и улыбка, которая была такой яркой, что могла согреть его навечно.
- Привет… - парень набрался смелости произнести.
Чанмин уставился на него. Потом осознал, что пялиться, и попытался перестать. Не получилось.
- Привет?.. – выдавил он, чувствуя себя идиотом.
Парень снова улыбнулся.
- Я рад-д, наконец, кого-нибудь найти… Я живу, уф, ээ в комнате на в-втором этаже, - Чанмин жил на третьем. Он знал, что в здании живут и другие – бездомные люди, сумасшедшие бродяги. Этот парень вполне мог быть одним из них. Он не знал, что сказать.
Парень улыбался, не смотря на молчание Чнамина.
- Я знаю, что это странно з-звучит, но могу я войти? Я только нашёл это место, у меня немного одежды, и мой обогреватель с утра не работает, - выложил он, и Чанмин понял, что парень дрожит. Сам Чанмин был закутан в свои две кофты и три шарфа, плюс свитер и две пары носок, а Юнхо был одет в джинсы и худи. В вырезе его кофты Чанмин заметил мурашки, покрывающие всю видимую кожу. Да он, похоже, замёрз до полусмерти.
Наверное, он не должен ему доверять. Не должен впускать его. Но парень смотрел на него с такой надеждой, а Чанмин всегда вёлся на красивые глаза. Он открыл дверь пошире и заметил, как парень заметно расслабился от облегчения.
- Я Юнхо, к-кстати, - сообщил он, растирая ладони в относительном тепле комнаты.
- Чанмин. Вот, - он протянул ему ещё одну кофту. – Надень это, выглядишь так, словно вот-вот из кожи выпрыгнешь.
- С-спасибо. Я ненадолго, обещаю, и не буду тебя беспокоить, я п-просто не могу – я про то, холод, он просто…
- Я понимаю, - Ответил он, и это действительно было так. Он снова устроился на своей кровати, поглядывая на Юнхо с опаской несколько мгновений, прежде чем вернуться к чтению.
Юнхо забился в угол комнаты и сидел там тихо. Вскоре он перестал дрожать и откинул голову на стену. Когда Чанмин взглянул на него через час, тот спал.
- Странный парень, - вполголоса сказал он сам себе.
Где-то около полудня позвонил Ючон, попросил его отработать смену вечером. Чанмин согласился и повернулся к Юнхо. Он потряс его немного, чтобы разбудить.
- Эй, Юнхо-ши, - парень потянулся, его ресницы затрепетали. Чанмин приказал себе не пялиться слишком уж откровенно.
- Мм?
- Мне надо уходить, Юнхо-ши.
- О-ох, - произнёс парень, кивнув. Он поднялся. – Ну что ж, спасибо, что позволил мне остаться. Я очень тебе благодарен, ты не должен был…
- Не проблема, - ответил Чанмин. Это и в самом деле так – они здесь все в одной лодке. Юнхо, по крайней мере, был не похож на психа. – Оставь себе кофту. У тебя есть ещё одежда?
Юнхо покачал головой.
- Не. У меня немного вещей, если честно… Обогреватель только вчера купил в Гудвилле*. Просрал пять баксов, - он криво усмехнулся.
- Большинство розеток не работает. Поэтому я живу здесь, - пожал плечами Чанмин. Он покопался в своём чемодане и вытащил оттуда супер-длинный шарф и пару перчаток. – Возьми вот.
- Нет, Чанмин-ши, я не могу.
Чанмин всунул вещи в руки Юнхо.
- Возьми, пока не найдёшь чего-нибудь получше. Я не отдаю тебе это навсегда – заберу потом обратно. Помни, я знаю, где ты живёшь.
Юнхо рассмеялся по-настоящему, и Чанмин надеялся, что он не покраснел. У Юнхо был очень приятный смех.
- Спасибо, - искренне поблагодарил он и вышел за дверь, махая на прощание рукой по дороге. Чанмин задержал дыхание, одна, две, три секунды.
А потом побежал к двери, выглядывая в коридор. «Возвращайся, когда захочешь!» - хотелось крикнуть ему. Но Юнхо уже ушёл, завернув за угол к ступенькам.
***
Кроме вечерней, Чанмину в итоге пришлось отработать и «мёртвую» ночную смену. Это вызвало у него приступ раздражения вначале, хотя он знал, что не должен быть недоволен – больше денег. Помимо этого, смена была такой спокойной, что он всё равно провёл большую её часть за учёбой. Когда он вернулся домой, он был настолько уставшим, что всё, что ему хотелось – это упасть и уснуть.
Однако не больше, чем три часа спустя, раздался стук в дверь. Он заворчал и заставил себя встать, всё ещё полусонный. Даже не задумываясь, он распахнул дверь с раздражённым:
- Что?
Юнхо даже не успел опустить руку, которой стучался в дверь, и выглядел он смущённо.
- Ещё раз привет! – жизнерадостно произнёс он.
Чанмину подумалось, что никто не должен быть так весел в такое раннее утро. Не может быть, чтобы сейчас было больше семи утра.
- Юнхо-ши, - медленно выговорил он, вешая голову и открывая дверь.
Юнхо мялся на пороге:
- Я зашел в неудачное время?
- Всё нормально. Просто поздно лёг. Всё ещё уставший.
- Ой. Я могу уйт-ти, если…
- Нет, - ответил Чанмин. – Останься. Сейчас так холодно. Давай я включу обогреватель.
- Бо-ольшое спасибо! – улыбнулся Юнхо, и Чнамину вдруг стало намного лучше.
В конце концов, он снова заснул. Он урвал ещё пару часов сна, прежде чем его биологические часы разбудили его. Он никогда не был любителем подольше поспать. Открыв глаза, он не нашёл Юнхо в комнате. Он подумал, что тот ушёл, и удивился разочарованию, которое почувствовал.
А потом он услышал звуки из спальни, ритмичный «тум-тум-тум» топот ног. Он не ходил в ту комнату – обогревателя всё равно хватало только на одну, поэтому он понятия не имел, что Юнхо там понадобилось.
Потом он увидел Юнхо, выполняющего какие-то странные танцевальные упражнения посреди пустой комнаты.
Чанмин, понаблюдав, подумал, что может быть Юнхо всё же немного псих. Но привлекательный псих, без сомнения.
Он прочистил горло как раз в тот момент, когда Юнхо выполнял поворот-толчок бёдрами, и едва не подавился.
Юнхо резко развернулся:
- Чанмин-ши! Ты проснулся!
- Ага. Чем это ты занимаешься? – спросил он.
- Да я так просто… занимаюсь. Чтобы согреться, - ответил он. – Я танцор, и в этой комнате всё равно теплее, чем в моей, так что лучше заниматься тут… ты же не против, да?
Чанмин быстро кивнул:
- Конечно. Так значит, ты танцуешь?
- Да. Я жил при студии, где я преподавал. Но потом она обанкротилась, и… ну, ты знаешь, как это бывает. Потерял работу, потерял жильё…
Чанмин прогудел согласно.
- А что на счёт тебя? Если ты не против, что я спрашиваю.
- Студент последнего курса, - ответил он, качнув головой в сторону кучи книг в другой комнате. – Кредиты на обучение.
Юнхо чудно улыбнулся:
- Ты не больно-то словоохотлив, да?
Чанмин не изменился в лице, пожав плечами, но Юнхо всё равно рассмеялся. Чанмин подумал, что этот смех он мог бы слушать вечно.
***
Утром понедельника Чанмина ждала практика. Она начиналась в восемь утра в офисе в часе езды, но он был на остановке уже в половину седьмого.
Он работал в исследовательской компании, которая занималась проверкой фактов в книгах. Работа была скучной, но необходимой для Чанмина. Он надеялся, что она станет ступенькой к чему-то большему – продолжению обучения, полезным знакомствам или даже должности преподавателя на полной ставке в университете. Он хотел стать профессором. Он гений, в конце концов, - в литературе, истории, социологии, философии. Он учился всему этому и даже больше. Ничто не могло заинтересовать его сильнее, чем познание чего-то нового, исследование и анализ, знание предмета вдоль и поперёк.
Однако теперь всё, на что он надеялся, - это что эта компания наймёт его после окончания. Вполне возможно, что это будет самая близкая к академии позиция, которую он когда-либо займёт.
Дома он появился перед самым закатом, дыхание висло в воздухе белыми облачками. Он проскользнул в здание через задний ход и взбежал на третий этаж. На своей двери он обнаружил записку на липком листочке:
Скучал по тебе и обогревателю
сегодня утром.
Увидимся завтра?
- Юнхо ♥
сегодня утром.
Увидимся завтра?
- Юнхо ♥
Чанмин прикусил губу, пытаясь не улыбаться при виде этого. Это просто смешно. Такая мелочь не должна делать его счастливым. Кроме того, его даже не будет здесь завтрашним утром. У него будет два семинара, которые займут весь день.
Он забрал листочек с собой.
Поев лапши, он отправился сразу в постель, где читал с фонариком, пока не заснул, книга осталась лежать открытой рядом с ним на подушке.
Уходя утром, он прилепил листочек обратно на дверь, добавив маленькую стрелочку в углу и сообщение на обратной стороне.
Как ты можешь тратить деньги на липкие листочки
вместо приличной куртки??
Пары сегодня и завтра, но ты
Заходи, если будет совсем невыносимо.
ЧМ
вместо приличной куртки??
Пары сегодня и завтра, но ты
Заходи, если будет совсем невыносимо.
ЧМ
Когда вечером он вернулся домой, листочка на двери не было, но все его книги лежали на своих местах, обогреватель был выключен. Ничто не могло подсказать ему, приходил ли Юнхо.
В среду у него только одна пара с утра. Это последнее занятие семестра, и, как и положено старательному студенту, все его рефераты и курсовые были сделаны за неделю до окончания учёбы. Он вышел из комнаты с громким вздохом, разминая шею с хрустом.
- Эй, Чанмин! – позвал Джеджун позади него.
- Привет!
- У тебя последняя пара? У нас тоже. Мы с ещё несколькими друзьями собираемся пойти выпить, хочешь с нами? – предложил он.
Чанмин призадумался. С тех пор, как он съехал из общаги, он не виделся со многими своими друзьями. Ничем не занимался, помимо учёбы и работы. Но сейчас только полдень, и, если он пойдёт домой, возможно, он сможет застать Юнхо. Или найти его и позвать к себе. Сегодня, думал он, один из самых холодных дней.
- Не, - решил он. – Мне ещё нужно кое-что доделать…
- Уверен? – уточнил Джеджун. Он выглядел обеспокоенным. Он был один из немногих, кто был осведомлён о положении Чанмина.
- Я уверен, - Чанмин хлопнул его по плечу. – Иди, веселись в своё удовольствие и напейся в хлам. А потом позвони мне спьяну в три часа ночи и мы пообсуждаем Пруста и Даррела, и даже немного Джойса, если твой мозг это выдержит.
- Джойса мой мозг никогда не выдерживал, - рассмеялся Джеджун. – Ладно, но если ты хочешь пойти…
- Всё хорошо. Но спасибо всё равно.
- Обращайся! – он начал было уходить, но развернулся, добавив: - Ты едешь домой на каникулы?
Чанмин отрицательно покачал головой.
- Я возвращаюсь после Рождества и собираюсь закатить самую шикарную из всех шикарных Новогоднюю Вечеринку, и тебе лучше там быть!
- Ладно, ладно. Иди уже, потом поболтаем, - напутствовал он Джеджуна, а тот только улыбнулся и заторопился по своим делам.
Университет располагался в добром получасе ходьбы от жилого комплекса, и, даже не смотря на висящее в небе солнце, по дороге он замёрз. Ему даже привиделась пара снежинок. Он не имел никакого представления о том, что будет делать, если пойдёт снег.
***
Вернувшись, он нашёл Юнхо в своей комнате.
- Привет! – поприветствовал он Чанмина. Он пристроился у обогревателя с одной из книжек Чанмина на коленях. – Ты что, в самом деле это читаешь? Ты, должно быть, гений.
Чанмин втянул голову в плечи, пряча румянец в складках шарфа.
- Это для моего исследования. Она нужна для цитирования, не для чтения.
- Всё равно звучит заумно, - ответил Юнхо. – Разве учёба не должна была уже закончиться? До Рождества осталось чуть больше недели.
- Сегодня как раз был последний день.
Рот Юнхо приоткрылся в беззвучном «О-о».
- Ты, наверное, рад! Будешь праздновать?
Чанмин пожал плечами. Он задумался, как бы Юнхо отнёсся к тому, что он отказался встретиться с друзьями только из-за него. Вместо этого, он повторил свой ответ Джеджуну:
- Всё хорошо. Я, на самом деле, не очень-то люблю вечеринки, - добавил он, что было, в общем-то, правдой.
- Ну, надо же хоть немного отпраздновать! У тебя официально начались каникулы, и теперь… О! – парень вскочил, воскликнул, - жди тут! – и выбежал за дверь.
Чанмин вопросительно приподнял бровь ему вслед, но не пошёл за ним. Он устроился на том же месте у обогревателя, где раньше сидел Юнхо, и убрал книгу на место. Через пару минут парень вернулся, вежливо стукнувшись в дверь разок, прежде чем открыть её. В руках он нёс небольшую коробку.
- Достал это с помощью одного друга недавно. Он подрабатывает в супермаркете, и по их правилам, если коробка была вскрыта или повреждена, они выбрасывают их, даже если содержимое не пострадало. И вот, так как мой дорогой друг так необычайно добр, он жертвует такие коробки в Фонд Нищего Юнхо.
Он поставил коробку рядом с Чанмином, и студент заглянул внутрь. Там оказалось множество пакетиков с сушёной едой – кальмары, креветки, водоросли и тому подобное.
- Можем пировать вволю! – гордо объявил Юнхо. – Это самое меньшее, чем я могу отплатить за твою доброту.
Чанмин, покопавшись в коробке, выловил пакетик со своими любимыми каракатицами.
- Должен предупредить тебя, что я способен съесть куда больше, чем должен быть способен съесть обычный человек. Ты точно хочешь готов рискнуть этой едой? Потому что я совершенно точно мог бы съесть всё.
- Я уверен, что это во благо, - ответил Юнхо, усаживаясь напротив него.
- Продолжай в том же духе, и я никогда не позволю тебе уйти, - выпалил Чанмин.
И его тешила мысль о румянце, который, как ему показалось, он увидел на щеках Юнхо.
***
С тех пор, как начались каникулы, расписание Чанмина резко сократилось. Он всё также ходил на практику и отрабатывал смены в магазине, если подворачивались, но всё остальное время он был предоставлен самому себе. Он дал себе слово хотя бы три дня в неделю проводить в библиотеке, но остальное время он учился дома, не смотря на холод.
Юнхо приходил к нему утром каждого дня, который он проводил дома, и Чанмин был уверен, что он приходил и в остальные дни. Он знал, что Юнхо давно мог бы пойти и купить себе новый обогреватель, но Юнхо ни разу не поднимал эту тему, и Чанмин также не собирался это делать.
Трудно поймать новогоднее настроение, когда у тебя на носу сессия и ты практически бездомный. Одно дело – покупать подарки и слушать новогодние песни по радио, и совсем другое – действительно погрузиться в эти тёплые и уютные сахарные мечты. Не успел он опомниться, как наступили двадцатые числа декабря, а добрые феи так и не привнесли волшебства в его сны.
Другое дело – Юнхо. Хотя Чанмин предполагал, что феи посещают его круглый год, в последнее время он прямо-таки излучал новогоднее настроение. Чанмин не имел ни малейшего представления, чем он занимался днями и вечерами, но домой он всегда приходил, нагруженный разнообразными новогодними украшениями, новогодними свечками и сладостями.
- Как кто-то настолько бедный может достать такую кучу вещей? – недоумевал он, наблюдая, как Юнхо натягивает полоску мишуры вдоль неокрашенного потолочного плинтуса.
- Что я могу сказать? Я запасливый, - подмигнул Юнхо, обернувшись.
Они разделяли завтраки и обеды, а когда Чанмин учился, Юнхо танцевал, разворачиваясь и раскачиваясь в другой комнате, не смотря на холод. В перерывах между этим они разговаривали – или, скорее, Чанмин слушал, а Юнхо рассказывал обо всём, что приходило ему в голову.
Чанмин быстро понял, что этот парень – один из самых разговорчивых людей, которых когда-либо встречал Чанмин, и один из самых открытых. Он рассказывал Чанмину о танцевальной студии, своих любимых песнях, людях, с которыми он встречался, о старушке-соседке, которая была его лучшим другом до семи лет. Рассказал и о том, что он не в первый раз оказался на улице.
- Я жил под мостом где-то полгода, - тихо поведал он.
Чанмин не был уверен, стоит ли ему утешать Юнхо. Вместо этого он подшутил:
- Почему же ты тогда так неприспособлен к такой жизни? Твоё пальто слишком тонкое.
Юнхо тускло улыбнулся:
- Для меня это было большой неожиданностью. Я уничтожил всю свою «уличную» одежду в первый же раз, как смог заплатить за съём жилья, просто чтобы доказать себе, что я никогда не вернусь к этой жизни. Глупо, наверное, правда?
- …нет, вовсе нет.
- Ну, в общем… одна вещь, которую я понял, живя такой жизнью – это что ты можешь рассчитывать на других людей. Особенно таких же, как мы – им можно доверять, потому, что тебе нечего терять. Точно так же, как и им.
- В этом есть смысл, - согласился Чанмин. По этой же самой причине он впустил к себе Юнхо – ну, это помимо его симпатичного личика, конечно.
И, пусть он никогда этого не признает – даже наоборот, отрицает, шутливо жалуясь, что Юнхо мешает ему и отвлекает его от учёбы, - на самом деле слушать Юнхо завораживающе. Чанмину нравится тембр его голоса, лёгкий акцент, с которым он разговаривал и жестикуляция, которой сопровождались его слова. Его увлекало изучение черт лица Юнхо, то, как двигаются его губы или то, как его глаза становятся ещё меньше, когда он улыбается.
Поэтому он был обескуражен, когда Юнхо, наконец, попросил его рассказать о себе.
- Обо мне?.. Я просто… - неудачлив. Напуган. Одинок. Начинаю приходить в отчаяние. Начинаю влюбляться в тебя. – Я просто студент.
Вновь понедельник, двадцать первое – очередной день в календаре. Час назад он вернулся домой с практики, и они сидят бок-о-бок на спальном мешке Чанмина, прислонившись к стене. Чанмин копирует заметки из книги с ноутбуком на коленях, а Юнхо доедает еле тёплую чашку лапши.
- Ц, ты не можешь отделаться так просто, - произнёс Юнхо, пихая Чанмина плечом. – Я, можно сказать, всю свою жизнь тебе рассказал!
Чанмин задумчиво пожевал губу. Он не очень-то любил говорить об этом. Он просто хотел бы продолжить жить своей жизнью, закончив поскорее с этой её стадией. Но, как и сказал Юнхо – что ему терять?..
- Я хотел получить докторскую степень, - начал он. – И все говорили, что я с лёгкостью это сделаю. Я даже перескочил класс в старшей школе. Но у моей семьи едва были деньги, чтобы помочь мне с бакалавриатом. Когда я собрался учиться дальше, они поддержали меня во всём – кроме денег.
- Лишили тебя финансирования? – непонимающей спросил Юнхо.
- Нет. Они и сейчас посылают мне деньги, когда могут… но плата за обучение слишком высока для них. У меня есть финансовая поддержка и займы, но они не бесконечны, верно? А что на счёт тебя? Ты даже не упомянул родителей в этой «всей своей жизни».
Юнхо криво усмехнулся. Чанмину начало казаться, что это его привычка.
- А меня вот лишили финансов. Отец хотел, чтобы я стал профессионалом, мне же хотелось танцевать. В один прекрасный день я не выдержал и ушёл из дома. Прожил под мостом… потом мне подвернулась возможность работать в студии – и я воспользовался этим.
- Удачная была возможность, - сочувственно пошутил Чанмин.
Но Юнхо не засмеялся на этот раз. Он повернулся к Чанмину, взгляд серьёзный, подбородок гордо вздёрнут:
- Я не жалею о своём решении. Я делал то, что люблю – и, так или иначе, я найду другую работу, и продолжу этим заниматься.
Чанмин обдумал его слова, выдержав его взгляд.
- Что ж, хорошо, - сказал, наконец, он. После чего развернулся к своей книге и ноутбуку, переписывая мелкий шрифт дрожащими пальцами.
Юнхо сидел рядом, напрягшись, но уже через несколько минут расслабился. Он выловил лапшу палочками отвлечённо, и поставил стакан на пол. С тихим вздохом он ссутулился, устроившись головой на плече Чанмина.
Чанмин взглянул на его спутанные тёмные волосы и повторил его вздох.
- Мы тут не навечно, - сказал он, пытаясь в это поверить.
- Ага.
Чанмин помялся мгновение, прежде чем прислониться слегка, достаточно, чтобы почувствовать мягкие пряди щекой.
- Хочешь куда-нибудь пойти завтра? – прошептал он.
- Мм?
- Мы с тобой. Куда-нибудь в тепло. Не здесь.
Он почувствовал, как Юнхо улыбнулся ему в плечо.
***
Они отправились в местный торговый центр. Большой, закрытый и забитый покупателями, выискивающими в последнюю минуту самый идеальный подарок. Они избегали заходить в магазины, бродя по торговым галереям и разглядывая вещи, которые ни один из них не мог себе позволить. Юнхо пускал слюни на последнюю модель смартфона, совмещающую в себе плеер, камеру и КПК, и Чанмин дразнил его мягко.
Потом его осенило:
- У тебя вообще есть телефон? – он никогда не видел Юнхо с телефоном.
Юнхо на мгновение отвёл глаза.
- Неа. Вернее, он есть у меня, но он бесполезен, потому что я всё равно не могу платить за услуги связи.
- Ох, - произнёс Чнамин, нащупывая свой телефон в кармане. По какой-то причине он чувствовал себя виноватым. – У моего нет ни камеры, ни плеера.
- Да?
- Я заложил свой айпод ради учебника по социологии два года назад, - сказал он. – И у меня никогда не было камеры. Но я очень люблю фотографировать. И слушать музыку.
Юнхо надул щёки и выдул резко воздух, отчего пряди его чёлки разлетелись в стороны:
- Однажды! – воскликнул он. – Когда мы будем богаты и уважаемы, я куплю тебе всё это. Но себе я хочу самый крутой телефон. Лимитированный выпуск, международные услуги, золотую антенну – усёк?
Чанмин рассмеялся, но резко замер, когда Юнхо уставился на него широко открытыми глазами.
- Что?
- Первый раз слышу, как ты смеёшься, - ответил тот. – Тебе стоит делать это почаще.
Чанмин хитро улыбнулся:
- Я все время смеюсь над тобой, когда ты не видишь.
- Эй!! Как жестоко! – воскликнул танцор, хватаясь за сердце для большего эффекта. – Умереть от неуважения, что за судьба…
Он притворно заплакал и Чанмин ощутил непрошенное смущение из-за взглядов, которыми одаривали их прохожие. Он схватил Юнхо за руку и потащил его за собой, ворча.
- Не удивительно, что ты бездомный, ты, должно быть сумасшедший, чудак!
- Говорю вам, он безжалостный!
Чанмин тащил его за собой до самого книжного магазина. Он всё равно хотел зайти сюда, и в магазине достаточно тихих уголков, чтобы спрятать там Юнхо. Он оставил его в отделе с мангой, и тот уселся на пол со случайным томиком в руках, а сам Чанмин отправился исследовать магазин. Он мог находиться здесь часами, просто бродя по магазину и дотрагиваясь до книжных корешков, представляя, что происходит за обложками книг, между плотных страниц.
Он бродил по отделу биографий, вытянувшись на носочках за книгой на самой высокой полке, когда пара рук обняла его, спуская вниз. Он развернулся, и это был Юнхо.
- Заскучал? – спросил Чанмин, игнорируя трепет в груди.
- Меня прогнала группа школьниц, - надулся Юнхо, опуская подбородок на его плечо. Чанмин немного сгорбился, чтобы ему было удобнее. – Пойдём?
- Хорошо.
***
Около полуночи в ночь перед Кануном Рождества, Чамнина разбудили чьи-то вопли. От шока сон моментально улетучился, и он запутался в своих покрывалах, пока до него не дошло, что это просто другой бездомный. Он не врал, когда говорил, что в здании живут сумасшедшие.
Он попытался заснуть снова, но услышал частый стук в дверь. Вопли продолжались откуда-то снизу, и он знал, что это не может быть никто, кроме Юнхо.
- Входи! – позвал он.
Юнхо быстро вошёл, завёрнутый в покрывало. Его дыхание было видимым – обогреватель был выключен. Чанмин жестом подозвал его, и Юнхо без стеснения подошёл и улёгся рядом с Чанмином. Он был одет в кофту, которую Чанмин дал ему в первый день знакомства.
- К-какого хрена это было?
- Один из других бездомных, - прошептал в ответ Чанмин. Крики стали хриплыми – резкие, пронзительные звуки, леденящие сердце. – Почти половина бездомных страдает расстройствами психики, в основном, шизофренией… так что иногда ночи бывают и такими, хотя с последнего раза прошло много времени.
- Господи, - так же шёпотом отозвался Юнхо. – Мне кажется, это в с-соседней с моей комнате. Я думал, что он умирает.
- Может, он тоже так думал, - пробормотал Чанмин. Он приучил себя думать, что это не его дело, но это всегда было непросто. Когда он в первый раз услышал подобные крики, он был так напуган, что спал ночью, привалившись к двери, чтобы своим телом перегородить вход любому, кто попытается войти. – Наверное, скоро это прекратиться. Если захочешь, можем пойти, проверить, как он…
- Н-нет, всё нормально, - быстро ответил Юнхо. – Так холод-дно. Как ты не мёрзнешь? Почему не включаешь обог-греватель?
- Слишком большой расход электричества. И я уже привык. – Он замолчал на мгновение, слушая стук зубов Юнхо. – Эй, иди сюда.
- А? – спросил было Юнхо, но Чанмин уже вытянул руку, чтобы подтащить его под ворох одеял. Он обнял его, растирая рукой через ткань кофты. Они лежали лицом к лицу, и воздух вокруг них постепенно согрелся.
Они не заговаривали снова, пока крики не стихли, сменившись слабыми стонами, а после – тишиной. Тишина была не менее беспокойной.
- Ты хороший человек, Чанмин-а, - медленно выговорил Юнхо в тишину. Он повозился, устраиваясь поудобнее, и взглянул на младшего сонными глазами. – Я раз, что постучался в твою дверь.
- И я рад, что ты постучался, - тихо ответил он. Игнорировать трепет в груди было в этот раз намного сложнее. Ему трудно было поверить, что прошла всего неделя. Неожиданный стук в покосившуюся дверь в комнату, которая должна была оказаться пустой, изменил жизнь Чанмина навечно. Он крепко зажмурился, чтобы набраться смелости сказать то, что ему хотелось сказать.
- Ты делаешь всё терпимей, - произнёс он так тихо, что был не уверен, издаёт ли он какой-то звук. – Юнхо… - он открыл глаза.
Глаза Юнхо были закрыты, дыхание – ровным. Он заснул. Чанмин сглотнул и закрыл глаза, желая заснуть так же быстро.
***
Когда он проснулся утром, Юнхо ушёл. На чашке кукурузных хлопьев у изголовья он нашёл клейкий листочек с запиской.
Весёлого Рождества!
Увидимся позже!
- Юнхо ♥
Увидимся позже!
- Юнхо ♥
Чанмин подавил в себе чувство разочарования. Юнхо не будет, поэтому нет смысла тратить день впустую. Библиотека должна быть всё ещё открыта, и в последнее время он не был там так часто, как следовало бы. Ему казалось, что он даже просрочил одну из книг. Его книги никогда не бывали просрочены.
Он из тех людей, что с головой уходят в учёбу, и, придя в библиотеку, он надеялся, что будет работать весь день. Вместо этого его голову занимали мысли о Юнхо и «увидимся позже!». Он не понимал, почему его так задел уход Юнхо – этого не должно было случиться. Не то, чтобы между ними что-то произошло. Не то, чтобы это что-то значило. Мы знакомы всего неделю, напомнил он себе.
Но сегодня ведь Канун Рождества, подумал он. И позволил себе надеяться. Как глупо.
Около четырёх он сдался и принялся собирать книги, и тут ему позвонили. Звонил Ючон. Магазинчик будет работать всю рождественскую ночь, и, неизбежно, что кто-то из работников не захочет выходить. Чанмину понадобилась всего минута, чтобы согласиться.
***
Когда он вернулся, Канун Рождества уже прошёл. Наступило Рождество, и было оно тёмным и холодным. Он и не знал, чего ещё ожидал – всё было так же, как и всегда, когда он поздно возвращался со смен, но в этот раз из-за контраста между празднично украшенными домами и улицами и его собственным одиноким, заброшенными зданием он чувствовал себя куда более грустным.
Он взглянул на пустые окна. Как же он не хотел идти внутрь! Но ведь больше ему некуда было пойти.
Тяжёлыми шагами поднялся он по лестнице, и с тяжелым сердцем вошёл в комнату. Внутри было пусто, и он забрался в спальный мешок, не снимая одежды. Сверху он натянул запасное одеяло, но, как бы он не старался, холод не желал покидать его тело.
***
Стакан лапши быстрого приготовления на портативном обогревателе. Мать позвонила поздравить его с Рождеством, передав телефон отцу, сестрам, дядьям и тётушкам, и всем, кто оказался дома в Рождество. Он получил пару сообщений с поздравлениями от друзей, а Джеджун даже позвонил ему. Они поговорили недолго, Чанмин не стал занимать своего друга, после того, как услышал смех на заднем плане.
Юнхо, наверное, тоже с друзьями. То, что он бездомный, не значит, что у него нет жизни. Друзья, места, где его ждут. С чего бы ему оставаться здесь в Рождество? Чанмин не винил его.
Надев пару митенок, он согнулся над столом с книгами, подписывая заметки на полях журнала с обзором эссе по истории, загибая уголки страниц, которые могли бы пригодиться ему в написании диссертации. Когда от холода начало сводить руки, он достал книгу – ту самую, которую он купил в книжном магазине, когда ходил туда с Юнхо.
Это обычный мистический роман, один из тех, что нравились Чанмину, но он никогда не читал их, потому что на это не было времени. Но хэй, сейчас ведь Рождество. Самое время сделать перерыв. И на некоторое время книга заняла его мысли. Только на некоторое.
К моменту, когда солнце начало опускаться за горизонт, ему было тошно от вида комнаты и от холода. Он встал и начал двигаться, чтобы разогнать кровь по телу, проходя по комнатам, которыми он никогда не пользовался. Он почти зашёл в ту, где обычно занимался Юнхо, но в последний момент развернулся и вышел за дверь.
Он направился вниз по улице, мимо здания, и продолжил путь, пока не начал тяжело дышать и ноги не заболели. Он хотел бы иметь возможность никогда не останавливаться, никогда не возвращаться в это богом забытое здание к своей ужасной жизни.
В итоге он оказался в маленьком кафе, где потратил пару долларов на чашку восхитительно тёплого кофе. Он сжимал её в ладонях, покрытых мозолями от письма и потрескавшимися от холода. Эти ладони он ненавидел.
Кафе закрывалось рано – разумеется, ведь это Рождество, это ожидаемо. Бариста ласково улыбнулась ему, выпроваживая его за дверь:
- Ступайте, разве вы не заставляете кого-то ждать? – сказала она, не осознавая жестокость своих слов. Один только Чанмин ждал – кого-то, чего-то, чего угодно лучше того, что у него было.
Но.
Возможно, пришло время это изменить.
***
Он не помнил, как дошёл обратно, но помнил каждое ощущение, каждое мгновение стука в дверь. Холодный воздух в лёгких, ощущение, как костяшки пальцев стукаются о грубое дерево, отдаваясь дрожью в руке и эхо, разносящее звук по коридору.
Он даже не был уверен, принадлежит ли эта комната Юнхо. Но она на втором этаже, рядом с той, откуда, похоже, разносились крики той ночью. И он может попробовать постучаться и в другие двери…
Но порой эта отстойная жизнь удивляла даже его. Знакомый голос позвал из-за двери, и он отворил дверь, только чтобы замереть в шоке при виде открывшегося ему зрелища.
- Привет, - сказал Юнхо с кривой улыбкой. Он сидел на простыне, расстеленной на полу, и перед ним стоял шикарный ужин. Он дрожал, как всегда, но повсюду были свечи – на окне, на полу, - и они заливали комнату мягким золотым сиянием. – Добро пожаловать.
Чанмин уставился на него, и улыбка Юнхо дрогнула. Он опустил взгляд и переплёл пальцы на руках.
- В-всё это прошлой ночью я подготовил у тебя в комнате, но ты, эх, так и не пришёл, и я распереживался, может, ты уехал домой или ещё что-то… И я подумал, что это не должно пропасть… Я как раз собирался с-съесть всё это сам! – добавил он с деланным весельем.
Чанмин закрыл дверь и нерешительно присел на покрывало.
- Выглядит здорово.
- Ага… достал это через своего друга из магазина. Достал всё, что у тебя должно быть… Всё уже, конечно, остыло, но…
- Я уверен, что это вкусно, - ответил Чанмин. – Я съел бы всё это, даже если это было бы не так.
Юнхо рассмеялся и Чанмин подумал, что прошло всего два дня, а он уже соскучился по этому смеху. Прошло всего две недели, а он уже влюблён.
- Весёлого Рождества, - тепло произнёс Юнхо.
- Весёлого Рождества.
Они с наслаждением ели в тишине. Это не самый великолепный рождественский ужин – индейка слишком промаслилась, и они не смогли достать из банки клюквенный соус. Но Чанмину казалось, что при свете свечей Юнхо выглядит прекраснее, чем когда-либо, и уже это является достаточной причиной для того, чтобы считать это Рождество одним из лучших.
Они доели полузамёрзший яблочный пирог и Юнхо широко ему улыбнулся:
- Как я и сказал, не самый лучший ужин.
- Всё было замечательно, - ответил Чанмин. Потом сглотнул и сделал глубокий вдох. – Я х-хочу поблагодарить тебя, - и дрожь в его голосе в этот раз не имела никакой связи с холодом.
- Да не за что, - покачал головой Юнхо.
- Не за ужин. За всё… за всё остальное. Я не думал, что когда-нибудь в самом деле смогу… - он оборвал себя, не зная, как лучше сформулировать. – Я.. у меня уже давно не было причин надеяться. Я ожидал, что это Рождество будет просто ещё одним жалким днём в череде ему подобных. Это… лучший подарок, о котором я мог бы мечтать. Поэтому спасибо тебе.
Юнхо скользнул к нему, и Чанмин почувствовал исходящее от него тепло. Юнхо приобнял его за плечи.
- Думаю, это самая длинная фраза, которую я от тебя слышал!
Чанмин рассмеялся через комок в горле:
- Каждое слово – правда.
- Я знаю, - тихо сказал Юнхо. – Не знаю, что сказать…
Чанмин поцеловал его, чтобы ему не пришлось подыскивать слова.
Отстранившись после момента нежности, он взглянул в глаза Юнхо, ожидая.
Свет свечей отражался в его тёмных глазах. Чанмин задержал дыхание на одну, две, три секунды…
И Юнхо засмеялся, прильнув, чтобы оставить легкий поцелуй в уголке губ Чанмина, одновременно дотягиваясь до его руки, чтобы взять её своей. Стало так тепло и чудесно, и Юнхо мягко улыбнулся:
- Неплохая идея, преподнести себя в подарок, - сказал он, касаясь своим виском виска Чанмина, смех белыми облачками повис в воздухе. Они оба улыбались.
А на улице не шёл снег.
@темы: -fanfiction-, -Shim Changmin: Prince Charming-, -TVXQ-, -Jung Yunho: the best leader ever-, -translation-
Вообще-то неплохо звучит "милашка Дже", но не совсем то. В итоге в той части, где Чанмин обзывает его Pretty Whore я просто оставила "Красотка", вспомнив Джулию Робертс) Если буду варианты - дайте знать?)
Просто фааааааааааак)))) У меня случился шок от контраста между версией Атсуши и вот этим) Меня просто пополам сложило от смеха)))
Перечитала 
